
Переменчивый характер
Пока же отдадим должное октябрю. Он, что ни говорите, нас побаловал. На днях я вновь посетил славный город Полесск. День отличался необычайной теплотой. Приятель мой беспрестанно повторял с удивлением: «Надо же, на дворе почти середина октября, а я в футболке!». Правда, завершился день обычной для Прибалтики переменой характера – к вечеру похолодало, небеса внезапно потемнели до черноты, пару раз сверкнуло где-то на юго-западе, и… все скрыла стена дождя. В Черняховск мы въезжали, буквально купая машину под проливным «душем».
Биологический хронометр
Однако вернемся к теплу. Иногда подумываешь – а не случилось ли перемен в природе? Не сдвинулись ли времена года? Слыша с небес птичий клич и глядя, как перелетные пернатые сбиваются в стаи и, бросив прощальный крик земле, улетают в теплые края, понимаешь – нет, биологический хронометр пока еще тикает, как ему и положено. Не только птичьи стаи это подтверждают. Если вы не погружены в себя и у вас хватает внимания на то, чтобы смотреть и видеть, то, наверняка, уважаемый читатель, отметил ты деловитую поспешность мохнатых гусениц под ногами. В гордом одиночестве они спешат в свои потайные укрытия. Причем не только на одиноких тропинках за городом, но даже в городе – на плитках тротуара или на асфальте. Там, укутав себя коконом, гусеницы и уснут, чтобы с приходом весны явить себя в новом виде.
Дубовые яблоки
Ранняя осень
Немного мистики
Говорят, что всякая нечисть приходит в наш мир и свободно гуляет по нему с полуночи и до первых петухов. Как только этот утренний страж впервые закукарекает, все выходцы с того света и гости из пекла стремглав несутся прочь с земли, ибо задержись они до третьих петухов, то тут им и конец придет. Бывает, что мой творческий поиск приходится и на ночную пору. Это было недавно. Ночное небо было подобно черному бархату, на котором кто-то рассыпал бриллианты звезд. Выглянувшая полная луна осветила молочным своим светом лужи редких облаков. Тишина была такая, что невольно понимаешь выражение – звенящая. Слышно было, как стучит сердце в груди и шумит кровь в ушах. Лунный свет заливал луг, над которым начинало клубиться призрачное одеяло тумана, а вдали громадой высился лес. Безмолвный и таинственный в тот час, когда до рассвета еще далеко. Я любовался этой ночной красотой, как вдруг тишина рухнула, ее разорвал крик совы (а может и не совы, я в криках этих ночных охотников не разбираюсь). Кричала хищница откуда-то слева, где чернели заросли ивняка вперемешку с яблонями и боярышником. Тут же ей начала вторить товарка с другого края, заросшего всем, что упоминалось выше, да еще и дубами, порченными омелой. И тут с противоположного края, из березняка, донеслось вообще невообразимое – орало так, словно там черти жарили грешников на сковороде без масла. Причем все это началось почти одновременно. От неожиданности я аж подпрыгнул чуть не на метр в высоту. Откровенно признаюсь, после ночных дежурств в доме с привидениями, напротив которого в ночной темноте еще и кто-то шептался на сельском кладбище, меня мало чем можно напугать. Но тут… Было очень жутко. Взглянув на часы, я увидел, что было три часа ночи. И тут издалека, откуда-то с хутора донеся слабый крик петуха. Это был тот предрассветный час, когда нечисть покидает наш далеко не идеальный и, тем не менее, прекрасный мир.
Текст и фото Сергей НЕДОСЕКИН