Мой отец – Василий Федорович Ерофеев родился в глухой деревне Верхняя Акберда Зианчуринского района Башкирии на самой границе с Оренбургской областью. В поселении дворов на 25 жили только русские, башкиры предпочитали селиться отдельно. Каждый год мы семьей приезжали в эти отдаленные от цивилизации места изумительной красоты с пологими Южно-Уральскими горами, покрытыми пестрой растительностью, с быстрыми речками, каким-то хрустальным воздухом и картинным лазоревым небом. Добраться до деревни на автотранспорте порой было невозможно, и, если не было попутной телеги, шли пешком с чемоданами, бывало, верст по пятнадцать.

Приезд отца – единственного офицера из всех уроженцев деревни, где и света-то не было на первых порах, всегда считался событием экстраординарным. В первый день изба больше напоминала сельский клуб – всех интересовало, как там, в бывшей Германии, живется, опасно ли ходить по улицам и какое жалование за это платят. Отец в родных местах заметно «оживал», брался за любую деревенскую работу: ходил за плугом, косил по балкам траву, скирдовал сено, менял жерди в изгороди, отбивал косы, заготавливал на зиму дрова. Уже тогда меня интересовало, как мой отец – человек «от земли» – стал все же офицером-артиллеристом?

Позже он мне рассказывал, что по окончании педучилища с двухлетним сроком обучения, учительствовал в соседней деревне, преподавая русский язык, литературу и географию. Затем его, как грамотного, перспективного и «идейно подкованного» молодого человека, по комсомольскому набору направили в «добровольно-принудительном» порядке в Чкаловское зенитно-артиллерийское училище, которое он и закончил, не смотря на не инженерный, а гуманитарный склад ума. В 1954 году, будучи курсантом, принимал участие в испытании ядерной бомбы во время военных учений на Тоцком полигоне Южно-Уральского военного округа. Удивительно, что после таких страшных «испытаний» на людях, о которых он мне тогда поведал, отцу удалось прожить почти до 70 лет.

В боевой артиллерийской части послужить лейтенанту Василию Ерофееву пришлось недолго, до нового назначения – в военкомат Черняховска, где отец прошел путь от сотрудника одного из отделений до городского военкома.

Здесь, в Черняховске, в 1955-м он и встретил мою маму – белокурую белорусскую девушку Валю, работавшую тогда домработницей в состоятельной семье офицера-фронтовика. В Черняховск она вместе с подругами приехала из деревни Свержень Гомельской области в качестве переселенца для освоения Калининградской области. Сейчас я очень сожалею, что мало расспрашивал маму о времени, когда ее деревня была под немецкой оккупацией, как бесчинствовали каратели и как ей вообще удалось выжить вместе со своей младшей сестрой-инвалидом.

Когда родители поженились, на первых порах им пришлось жить в самом военкомате, пока молодым не дали комнату в коммуналке на Заводской. В то время, когда отец осваивался в комиссариате, мама устроилась в столовую посудомойкой, затем паспортисткой в паспортный стол, а потом перешла в горгаз, где и осталась работать мастером газового хозяйства до самой пенсии.

Сколько помню своих родителей, им всегда была небезразлична судьба города, которому на двоих они отдали более 60 лет своей трудовой жизни. Отец, как старший офицер, работник военкомата, неоднократно избирался депутатом горсовета. Мать же многие годы входила в актив женского совета, вникая в различные аспекты городского хозяйства и социальной сферы, занимаясь, в том числе, и проблемами прав потребителей. В какой-то мере я продолжаю начатое ими дело. Если отец в свое время отдал немало сил для открытия в Черняховске в 1977 году памятника дважды Герою Советского Союза И.Д.Черняховскому и созданию Мемориала на братской могиле советских воинов в поселке Калужское, то мне с супругой и единомышленниками спустя тридцать лет посчастливилось принять участие в открытии в городе монумента генерал-фельдмаршалу М.Б.Барклаю-де-Толли, нескольких памятных досок, связанных с героическими страницами истории Отечества, а также памятного знака Ивану Черняховскому на здании средней школы №5, носящей имя героя.

Моим воспитанием занималась в основном мама, поскольку отец днем и ночью пропадал на работе, обеспечивая мобилизационную готовность. Но я частенько набивался на участие в мероприятиях, которые проводил военкомат для юношей призывного возраста. Вместе с ними – ребятами постарше – зимой я бегал на лыжах, а на летних олимпиадах с удовольствием прыгал в высоту и длину, метал гранату и бежал кросс, плавал в бассейне. Результаты меня не интересовали, главным было доплыть, добежать и не ударить лицом в грязь перед старшими парнями. Много раз я участвовал в утренних проводах призывников в армию, наблюдая поистине драматические или курьезные ситуации. Бывать удавалось и в «крепости» (ныне «Астрономический бастион») в областном сборном пункте для призывников, куда приезжали «покупатели» из различных воинских подразделений страны, чтобы забрать с собою отобранных для службы. В «крепость» в мае 1976 года отвез меня на «уазике» и отец с коротким наставлением: «Послужи, дело полезное». Отец, как всегда, оказался прав, и служба в армии, для которой я, в принципе, не был годен по причине недостаточного зрения, оказалась, действительно, полезной школой жизни. Я безмерно благодарен отцу за то, что он предоставил мне возможность эту школу пройти.

Сегодня на фасаде военкомата на улице Ленина находится памятная бронзовая доска французским летчикам и советским техникам знаменитого авиаполка «Нормандия-Неман», к появлению которой я имею самое непосредственное отношение. Уверен, что отец одобрил бы мои действия по установке этого памятного знака именно на здании военкомата с целью патриотического воспитания призывной молодежи.

Вообще-то, я причинял родителям в детстве немало беспокойства, особенно в период моей «поисковой деятельности», когда с ребятами двора мы развлекались, взрывая боеприпасы различных калибров. Всевозможных снарядов, да и оружия, в первой половине 1960-х мы находили в окрестностях города в избытке. В один прекрасный день отцу пришлось вызывать в нашу квартиру саперов, после того как он случайно обнаружил у меня под кроватью боевую гранату «лимонку», принесенную мною домой «про запас».

Собственно, благодаря отцу, человеку не особо разговорчивому, я познавал мир. Он любил читать и привил этот навык мне. Во время ежегодных поездок на Урал он в обязательном порядке составлял, так сказать, культурную программу пребывания в Москве с обязательным посещением ВДНХ, музеев и Красной площади. В процессе воспитания он действовал не нравоучительно, а по принципу «делай, как я».

Мои родители честно трудились, зачастую отдавая себя общему делу в большей степени, чем того требовали их служебные обязанности. Они хотели делать и делали все, что было в их силах, чтобы город, в котором они жили, становился лучше».

Материалы предоставлены Черняховской ЦБС