Удивительная женщина с удивительной судьбой – иначе не скажешь об этой представительнице Императорского Дома Романовых, которую в августе четырнадцатого, в самом начале Первой мировой, судьба привела в Восточную Пруссию, в Инстербург. И пусть это были неполных три недели, впечатления от той первой, по ее словам, «попытки участия в войне» были столь сильны, что им посвятила Великая княгиня Мария Павловна младшая почти целую главу своих воспоминаний...

Она родилась 6(18) апреля 1890 года. Внучка Александра II, дочь Великого князя Павла Александровича и греческой принцессы Александры Георгиевны рано осиротела: ей не было года, когда мать умерла при родах. А через некоторое время маленькая Великая княжна и ее младший брат, Великий князь Дмитрий Павлович (1891–1942), лишены были возможности общаться с отцом: он женился против воли царственных родственников на женщине не их круга. Детей отдали на воспитание Великому князю Сергею Александровичу, который искренне их любил. Но они были еще совсем юны, когда осиротели во второй раз: Сергей Александрович пал от руки террориста Каляева. В 1908 году Марию Павловну выдали замуж за шведского принца Вильгельма (1884–1965), второго сына Густава V. Швеция приняла русскую принцессу восторженно, а рождение от этого брака сына Леннарта (1909-2004) стало национальным праздником. Однако в 1913 году не питавшие друг к другу теплых чувств супруги расстались. Великая княгиня вернулась в Россию, ее сына шведская королевская семья оставила у себя.

Когда началась Первая мировая война (в ту пору она именовалась Великой войной или Второй Оте-чественной) Ее Императорское Высочество Великая княгиня Мария Павловна (Романова) поступила в сестры милосердия и отправилась на фронт с передвижным лазаретом имени Мраморного дворца, который снарядила на свои средства принцесса Елена Петровна Сербская (1884-1962), супруга князя императорской крови Иоанна Константиновича (1886-1918). «Наша медицинская часть, – вспоминала Мария Павловна, – состояла из восьми медсестер, двух врачей, суперинтендента, представителя Красного Креста и двадцати санитаров. Кроме принцессы Елены со мной ехала госпожа Сергеева, недавно назначенная моей фрейлиной, без нее императрица не соглашалась отпустить меня. Наш поезд вез не только необходимые материалы для госпиталя, но и множество оборудования для работы в походных условиях – вагон-лазарет, полевые кухни, котлы, лошадей, палатки. Елена взяла также свой автомобиль».

Войска продвигались вперед, штаб 1-й русской армии был уже в Инстербурге. Здесь же, в одной из школ, было решено разместить и этот лазарет. «Как только прибыл наш обоз, – пишет Мария Павловна, – мы быстро занялись обустройством, и вскоре школа стала выглядеть как настоящий госпиталь. Сиделки и я работали в полном согласии. Мы вычистили все здание от крыши до низа, отмыли все этажи, окна и лестницы. Из классных комнат на двух верхних этажах сделали больничные палаты, а другие помещения на этих этажах превратили в перевязочные и операционные. На первом этаже, где комнаты были меньше, жили мы, используя упаковочные ящики как стулья. В комнате, отведенной мадам Сергеевой и мне, как и в других, был каменный пол и серые залоснившиеся стены. Единственной обстановкой стали наши походные койки и небольшие чемоданы. Мы умывались в школьном туалете в подвале».

Мария Павловна работала с энтузиазмом, излучала жизнерадостность, и раненые прозвали ее «веселой сестрой». Она пишет: «Я чувствовала себя счастливой, что занята нужным, полезным делом, и порой была полна раскаяния, что испытываю такую радость среди боли и страданий».

Великий князь Дмитрий Павлович был офицером связи при штабе, и при возможности навещал сестру. Именно в госпитале, в ее присутствии, Ренненкампф вручил молодому офицеру Георгиевский крест за Каушенское сражение, и только тогда она узнала, что «брат, помимо участия в кавалерийской атаке, когда была захвачена целая батарея, спас жизнь раненому младшему офицеру».

Где именно располагался лазарет имени Мраморного дворца? Судя по описаниям Великой княгини, в здании нынешней черняховской школы №6 – в ту пору средней школы для мальчиков (Альбрехтштрассе, 7, ныне ул. Суворова, 11). И главный аргумент – слова Марии Павловны о том, что здание школы стояло в непосредственной близости от штаба командующего 1-й русской армией П.К.Ренненкампфа, размещавшегося, как известно, в отеле «Дессауэр хоф», то есть, на параллельной улице (Вильгельмштрассе, ныне ул.Пионерская). Все иные имевшиеся тогда в городе школы: двойная народная (ныне школа №4), женский лицей (в нем теперь находится педколледж), государственная гимназия и реальная школа (ныне здание администрации) и прочие – отстояли от отеля «Дессауэр хоф» гораздо далее.

Вот что вспоминала Мария Павловна о последней ночи пребывания в Инстербурге. Едва она прикрыла глаза, ее разбудила мадам Сергеева: «Просыпайтесь! Идите во двор. Это цеппелин летает над нами... Бросает бомбы». Она выбежала, в небе над головой «увидела громадный объект, испускавший серебряные лучи»: «Раздался оглушительный взрыв, затем другой. В тот момент я поняла, что такое смертельный страх. Я испытала жалость к себе, жалость ко всему... Бомбы упали не во двор, но очень близко к нему. Через несколько мгновений все закончилось. Серебристый объект исчез с неясным гулом, который становился все слабее. Облегчение, которое я испытала, невозможно описать, оно было столь же сильным, как и пережитый страх. Мне хотелось смеяться, кричать, радость пронизывала все фибры моего существа. Гудение медленно угасало в темноте неба. Издали донесся звук последнего взрыва, потом все затихло. Тишина казалась теперь особенно глубокой, ночь – невероятно прекрасной... Успокоенные тем, что опасность миновала, мы вернулись в дом... Взволнованный офицер из штаба прибежал узнать, все ли у нас в порядке. Штаб располагался почти по соседству с госпиталем, бомба, как сказал офицер, взорвалась между нашими двумя домами».

Потом в ее жизни было еще немало трудностей и трагических событий. Во младенчестве умирает сын от второго брака, погибают от рук большевиков родные, она вынуждена покинуть Россию и не только искать приют на чужбине, но и бороться за существование, выбираться из нищеты тяжким трудом.

Но какие вызовы ни бросает ей судьба, Великая княгиня отвечает на них с поистине царским достоинством, проявляя решительность, предприимчивость и все новые дарования: «...всякий раз, когда смысл жизни исчезал, я находила новый – чтобы жить». Она прекрасно вышивает и, получив заказ от самой Коко Шанель, удивительно скоро осваивает и машинную вышивку, открывает затем свою фирму «Китмир», сотрудничает не только со знаменитой Шанель, но и с другими модными домами, получает золотую медаль Парижской промышленной выставки «Ар Деко»...

В банкротстве она не видит повода опускать руки и находит себе новое дело – заводит парфюмерный магазин, консультирует фирмы модной одежды в Америке, читает лекции, осваивает фотоискусство, пишет для заокеанской корпорации корреспонденции из Европы и сопровождает их собственными фотографиями, рисует... Большой успех ей принесли мемуары, где живо, ярко, с присущей ей особой энергетикой она рассказывает о том, чему довелось стать свидетельницей.

Мария Павловна Романова жила в Англии, Испании, Аргентине, США, Германии. В последние годы часто гостила у сына – Леннарта Бернадота, который королевскому титулу предпочел женитьбу на женщине недворянского происхождения и обосновался в Западной Германии, в замке Майнау близ Констанца. Она скончалась 13 декабря 1958 года и была похоронена там же, в замковой часовне, рядом с дорогим братом Дмитрием...

До конца своих дней, несмотря на все напасти, Великая княгиня бережно хранила медаль Святого Георгия, которой была награждена за эвакуацию раненых под бомбами при отходе русских войск из Инстербурга, где, по сути, состоялось ее «боевое крещение».

Галина КАШТАНОВА-ЕРОФЕЕВА

По книге «Мария Павловна. Мемуары» (М.: Захаров, 2003) и др. материалам

Источник: www.angrapa.info